Я долго предвкушала поход в театр Елены Камбуровой: три года назад спектакль «P. S. Грезы» привел меня в дикий восторг. Шуберт, Шуман, роскошные «консерваторские» голоса, удивительная игра актеров – мы кричали «Браво!» и отбили ладони (скажу сразу, аплодирую я в театре не всякий раз). Поэтому, буксируя мужа в направлении Пироговки (хорошая опечатка – Приговки), я думала: а вот мы придем, а вот будет здорово, а вот интересно, что да как…
Ойц.
Но по порядку. Мы одолели довольно длинный путь из фойе в зал (полутьма, на стульях и столиках вдоль всего маршрута – горящие свечи, в каждой открытой двери музыкант), прошли к своим местам прямо по сцене (ага, сказала моя внутренняя любопытная Варвара, столики… за каждым – мидинетка в пышных юбках… стулья… интере-есно!), сели. Свет погас. И… Волшебства театра не получилось. Волшебства спектакля – тоже. Почему? Не знаю.
Режиссер, кажется, взял за образец «Бал» Сколы – и планка оказалась чересчур высокой. Голоса, все те же великолепные, поставленные голоса, никак не годятся для темы «абсент». Песенок, подобранных для исполнения, - мало. Про Пиаф и не вспомнили; по-моему, напрасно. Зачем-то было показано пещное действо: с четырьмя отроковицами в алом вместо трех отроков (вспомнила «Гавроша», французскую революцию, задумалась: если аж четыре Марианны сразу, где хоть один колпак?). Отроковицы по ходу дела повалились на пол, и оказалось, что они босиком. В красном. Босые. Пляшут. Громовая музыка. Ну… ну…
Начиная с середины спектакля, в зал то и дело пускали обильный дым.
Я понимаю, что переходы "резвость – мрачность – тянет на подвиги – бред" символизируют внутреннее состояние бедняги, который пристрастился к абсенту. Тогда уж назвали бы спектакль «Абсент изнутри», что ли… И почему четыре девицы? Я бы предложила - одна чахоточная швейка, одна горькая вдовица, одна продажная, но дешевая профессионалка и одно дитя предместья, делающее первые шаги по стезе порока. Я много чего предложила бы.
А голоса хорошие.