Для сообщества 
aptekarskiy
В Пальмовой оранжерее время словно бы и не течет, но это лишь видимость. Что-то отцветает, что-то, напротив, предстает во всей красе, и пышной, и скромной. Отцвели гиппеаструмы (только один цветонос с бутоном обещает, что мы их еще увидим), зацвели орхидеи, белые гроздья в каплях влаги. Появились новые бромелии – яркие, пестрые, а рядом приоткрыли крышечки новые хищники, манят: приходите, тараканы, вас ферментом угощу; угощу, угощу, не помилую! И в прежней экспозиции перемены: на лепестках блестит роса, и солнце светит сквозь крышу, меняя цвет лепестков, меняя очертания соцветий, и вдруг открывается, что огромные листья над головой не просто зеленые, открывается сложность оттенков, хитрый узор. Уходить не хочется.
aptekarskiyВ Пальмовой оранжерее время словно бы и не течет, но это лишь видимость. Что-то отцветает, что-то, напротив, предстает во всей красе, и пышной, и скромной. Отцвели гиппеаструмы (только один цветонос с бутоном обещает, что мы их еще увидим), зацвели орхидеи, белые гроздья в каплях влаги. Появились новые бромелии – яркие, пестрые, а рядом приоткрыли крышечки новые хищники, манят: приходите, тараканы, вас ферментом угощу; угощу, угощу, не помилую! И в прежней экспозиции перемены: на лепестках блестит роса, и солнце светит сквозь крышу, меняя цвет лепестков, меняя очертания соцветий, и вдруг открывается, что огромные листья над головой не просто зеленые, открывается сложность оттенков, хитрый узор. Уходить не хочется.
