У классической научной фантастики совершенно особенный запах. Я так и не знаю, чем она пахнет – то ли космосом, то ли летним каникулярным чердаком с сеном и сушёными яблоками. Почему-то её всегда читали на каникулах. Очевидно, потому что её никогда не задавали на дом в качестве внеклассного чтения. Она была полностью свободной от каких бы то ни было лишних ассоциаций. Она вообще была символом свободы – во многих, очень многих смыслах этого слова.
Выставка «Чёрно-белая фантастика».
Зал карточных каталогов, второй этаж
Миры, в которых почти нет полутонов. И иллюстрации к этим мирам тоже в основном чёрно-белые – кто их не помнит опять-таки из собственного детства? Многое забылось, а эти картинки – нет. А если забылись, то приходите, чтобы вспомнить. Мы вам покажем и то, что помнят все, и то, что, скорее сего, видели немногие.
Уникальные издания, начиная с утопий двадцатых годов – о, это было время расцвета утопий! Кто бы мог подумать, чтопройдёт чуть более полувека, и слово «утопия» станет не антонимом, а практически синонимом слова «антиутопия».
На настоящий момент, если верить литературоведческим изысканиям и спонтанно высказываемым читательским откликам, утопия раздражает все тем, что показывает «светлое будущее», которое, как известно, неосуществимо. (!) «Утопия - это, конечно, чудовищная патология сознания. Чудовищная и дьявольская. Утопия отвращает вас от реальности, удаляет от сада возделываемого, и пока вы блуждаете в эмпиреях будущего, жизнь подножная, истинная уничтожается на корню, и, следовательно, надо опять возвращаться…. Я интересовался в юности утопиями, они мне нравились, потому что в них есть дьявольский соблазн. Это наш инстинкт - отвлечься от реальности. Ловкие манипуляторы-политики всегда этим пользуются. Отсюда феномен веры в «светлое будущее» … Слово-то какое отвратительное - утопия, и нет ему эквивалента на русском языке. А хотелось бы. Может быть, утопия от "утопиться"?" (Юз Алешковский).
Итак, утопия «раздражает», а антиутопия – что? Радует? Предупреждает? Щекочет нервы? Предостерегает?
«В прошлом веке считалось: антиутопия – это предупреждение. Типа, нельзя, нехорошо допускать такое будущее. Так вот: есть мнение, что данный ответ лжив. Эти книги и фильмы не говорят обывателю, как предотвратить это ужасное будущее и построить другое, прекрасное. Они просто пугают его: «вот однажды прогресс погубит цивилизацию. Но это будет не прямо сейчас. Сейчас у тебя пока есть время расслабиться».
Это и есть главный эффект антиутопий. Картины грядущих ужасов, по задумке, вселяют в читателю или зрителя иррациональное восхищение текущим моментом. Он рад тому, что, как бы плохо всё ни было -- слава Богу, мутанты на улицах пока не подкарауливают, полиция за хранение книг не расстреливает, а колбаса не по карточкам. Эта признательность к настоящему вместе с диким страхом перед фонящим постъядерным будущим – делает жителя западной цивилизации сверхлояльным всему, что есть. Убеждённым в том, что современный наш мир с несправедливостью, безработицей, одиночеством, бомжами, проституцией от подвалов до голливудов, наркоторговлей и бомбардировками – всё же есть лучший из миров» (В. Мараховский)